Номер журнала «Новая Литература» за июль 2023 г.

Карамзин (Karamzin), Николай Михайлович

Карамзин (Karamzin), Николай Михайлович (12.12.1766, Симбирск – 03.06.1826, Санкт-Петербург) – русский историк, писатель, поэт, путешественник. Родился в Симбирске (на средней Волге, ныне Ульяновск), в семье провинциальных дворян. Он получил хорошее среднее образование в частной школе немца – профессора Московского университета. После школы он чуть было не стал беспутным, ищущим одних только развлечений дворянчиком, но тут он встретил И. П. Тургенева, видного масона, который увёл его со стези порока и познакомил с Новиковым. Эти масонские влияния сыграли главную роль в оформлении мировоззрения Карамзина. Их смутно-религиозные, сентиментальные, космополитические идеи вымостили путь к пониманию Руссо и Гердера. Карамзин начал писать для новиковских журналов. Первой его работой был перевод шекспировского «Юлия Цезаря» (1787). Перевёл он также и «Времена года» Томсона. В 1789 г.­ ­Карамзин навсегда порвал с масонами и уехал за границу и провел там, странствуя по Германии, Швейцарии, Франции и Англии, около полутора лет. Во время своего путешествия он встречался с философом Кантом в Кенигсберге и стал свидетелем бурных событий Французской революции в Париже. Вернувшись в Москву, он стал издавать ежемесячник «Московский журнал» (1791–1792). Большая часть помещенных в нём материалов принадлежала перу самого издателя. Главным его произведением, там напечатанным, были «Письма русского путешественника», принятые публикой чуть ли не как откровение: её взору явилась новая, просвещённая, космополитическая чувствительность и восхитительно новый стиль. Карамзин стал вождём и самой выдающейся литературной фигурой своего поколения. В царствование императора Павла (1796–1801) строгости цензуры заставили Карамзина замолчать. Но либеральное начало царствования Александра I побудило его вернуться к литературной деятельности. В 1802 г. он затеял новый ежемесячник «Вестник Европы», в котором много места уделялось политике. Он судил о современных событиях с точки зрения сентиментализированной плутарховой «добродетели», осуждал Наполеона и прославлял Вашингтона и Туссен-Лувертюра. В 1804 г. Карамзин перестал издавать свой журнал, оставил литературные труды и целиком посвятил себя историческим разысканиям. Все литературные произведения Карамзина написаны между 1791 и 1804 гг. Сегодня их литературная ценность не кажется значительной. Он не был творцом, он был переводчиком, школьным учителем, импортёром иностранных богатств. Помимо того, что он был самым культурным, он был и самым изящным писателем своего времени. Нежность стиля – вот что поражало его читателей больше всего. Никогда русская проза так не старалась очаровать, заворожить своего читателя. Державин, впоследствии примкнувший к антикарамзинистам, был первым, с энтузиазмом приветствовавшим «Письма русского путешественника». Все ранние сочинения Карамзина носят на себе печать «новой чувствительности». Это произведения человека, впервые открывшего в собственных чувствах неиссякаемый источник интереса и удовольствия. Сюжет первой и самой известной повести Карамзина «Бедная Лиза» – история соблазненной девушки, которую покинул любовник, и она кончает с собой – любимый сюжет эпохи сентиментализма. Успех повести был ни с чем не сравним. Пруд в окрестностях Москвы, где Карамзин устроил Лизино самоубийство, несколько лет оставался местом паломничества московских чувствительных юношей и дам. Карамзин был первым русским автором, придавшим прозаическому сочинению ту художественную отделку и ту степень внимания, которые подняли прозу в ранг литературы. Но вообще достоинства его повестей и романов невелики. Последние его повести, написанные после 1800 г. – «Рыцарь нашего времени» и «Чувствительный и Холодный» – лучше прочих, потому что проявляют настоящую оригинальность психологического наблюдения и сентименталистского анализа. Поэзия Карамзина подражательна, но важна, как и остальное его творчество, как показатель наступившего нового периода. Он был первым в России, для кого поэзия стала средством передачи его «внутреннего мира». Он оставил отчётливый след в технике русского стиха, как обработкой традиционных французских стиховых форм, так и введением новых форм – германского происхождения. Во всём этом, однако, он был не более чем предшественником Жуковского, «недостойным развязать ремень его сандалии, ибо Жуковский был истинным отцом новой русской поэзии». После 1804 г. Карамзин отошёл от литературы и жил в тиши архивов, работая над «Историей Государства Российского». Занятия историей произвели глубокую перемену в его мировоззрении. Сохраняя культ добродетели и чувства, он проникся патриотизмом и культом государства. Он пришёл к выводу, что дабы быть успешно действующим, государство должно быть сильным, монархическим и самодержавным. Новые его взгляды выразились в записке «О древней и новой России», поданной в 1811 г. сестре Александра I, герцогине Ольденбургской. Записка была направлена против конституционных реформ Михаила Сперанского, которые в то время обсуждались, и против всей либеральной франкофильской политики этого государственного деятеля. Эта записка (опубликованная только после смерти Карамзина) замечательна своей откровенной критикой русских монархов XVIII века, от Петра до Павла. С литературной точки зрения это Карамзинский шедевр – по силе и ясности аргументации, не замутнённой риторикой и сентиментальностью. Она произвела большое впечатление на Александра I и дала её автору политическое влияние, с которым приходилось считаться. В 1817 г. Карамзин приехал в Петербург, чтобы наблюдать за печатанием своей «Истории», первые восемь томов которой вышли в 1818 г. Девятый, десятый и одиннадцатый появились в последующие годы, но двенадцатый (в котором повествование было доведено до 1612 г.) остался незаконченным и был опубликован посмертно. Жизнь в Петербурге сблизила Карамзина с Александром. Император и историк были связаны теплой дружбой. Смерть Александра I (ноябрь 1825 г.) была для Карамзина большим ударом. Он ненадолго пережил своего царственного друга и умер в 1826 г. Репутация его как величайшего русского прозаика и великого историка стала главным догматом официальной науки, как и всего консервативного крыла литературного мира. Вот так, начав как реформистская, чуть ли не революционная сила, Карамзин стал у потомства символом и совершенным воплощением официальных идеалов императорской России. «История государства российского» с самого своего появления имела немедленный и всеобщий успех. По распродаже она била все рекорды. Громадное большинство читателей восприняло её как каноническую картину российского прошлого. Даже либеральное меньшинство, которому не по душе был её главный тезис о действенности самодержавия, было увлечено литературной прелестью изложения и новизной фактов. С тех­ пор критические взгляды изменились, и сегодня никто уже не переживет восторгов публики, читавшей это в 1818 году. Исторический взгляд Карамзина узок и исковеркан специфическим для XVIII века характером его мировоззрения. Он занимался изучением исключительно (или почти исключительно) политической деятельности русских государей. Русский народ практически оставлен без внимания, что и подчеркивается самим названием – «История государства российского». Суждения, которые он выносит по поводу царствующих особ (поскольку лица ниже рангом не слишком привлекают его внимание) часто составлены в морализаторском, сентиментальном духе. Его основополагающая идея о всё искупающих добродетелях самодержавия искажает прочтение отдельных фактов. Но у этих недостатков имеется и хорошая сторона. Заставляя читателя воспринимать русскую историю как единое целое, Карамзин помог ему понять её единство. Рассуждая о поведении государей с точки зрения моралиста, он получал возможность осуждать их за эгоистическую или деспотическую политику. Сосредоточивая внимание на действиях князей, он придавал своему труду драматизм: больше всего воображение читателя поражали именно истории отдельных монархов, без сомнения, основанные на солидных фактах, но поданные и объединённые с искусством настоящего драматурга. Самая знаменитая из них – история Бориса Годунова, которая стала великим трагическим мифом русской поэзии и источником трагедии Пушкина и народной драмы Мусоргского. Стиль «Истории» риторичен и красноречив. Это компромисс с литературными консерваторами, которые за то, что он написал «Историю», простили Карамзину все прежние грехи. Но в главном она всё-таки представляет развитие французского, в духе XVIII века, стиля молодого Карамзина. Он абстрактен и сентиментален. Он избегает, или, точнее, упускает всякую локальную и историческую окраску. Выбор слов рассчитан на универсализацию и гуманизацию, а не на индивидуализацию древней Руси, и монотонно закруглённые ритмические каденции создают ощущение непрерывности, но не сложности истории. Современники любили этот стиль. Кое-кому из немногих критиков не нравились его высокопарность и сентиментальность, но в целом вся эпоха была им очарована и признала его величайшим достижением русской прозы. – (Цитируется и излагается по изданию: Д. Святополк-Миррский, «История русской литературы с древнейших времен по 1925 год», Издательство «Свиньин и сыновья», Новосибирск, 2007). ► Карамзин вошёл в историю как великий реформатор русского языка. Его слог лёгок и изящен на галльский манер, но вместо прямого заимствования Карамзин обогатил язык словами-кальками, такими, как «впечатление» и «влияние», «влюблённость», «трогательный» и «занимательный». Именно он ввёл в обиход слова «промышленность», «сосредоточить», «моральный», «эстетический», «эпоха», «сцена», «гармония», «катастрофа», «будущность». 

Старый адрес этой страницы: https://biograpedia.ru/?q=node/4677

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Как издать бумажную книгу со скидкой 50% на дизайн обложки